Девушка пыталась догнать Аарона, но её ноги не слушались. Она не бежала, она медленно брела по дороге. Какое-то странное чувство внутри сдерживало её. Она боялась. Нет, не Душ, Энн боялась вернуться в пещеры и снова увидеть то, что с радостью никогда в жизни бы не видела. Зачем? Ну почему именно со мной? Девушка пыталась понять, почему же именно ей досталось нести бремя неразделенной любви. Её душа летела в пещеры, а разум заставлял остановиться. Мне может вообще здесь остаться? Девушка с иронией задала вопрос самой себе. Но ей было явно не до смеха. Её изнутри гложило это чувство. Она мысленно представляла перед собой картину: Кайл и Санни в обнимку, как обычно, она смотрит на него своими ангельскими глазками, а он на неё – взглядом полным доброты и трепета. Они счастливы. Энн захотелось ударить себя. Да так, чтобы навсегда забыть Кайла. И никогда не вспоминать. Не вспоминать этой боли, от которой не поможет ни одно лекарство.
Девушка так углубилась в свои мысли, что не заметила как догнала Аарона. И вот они вместе заходят в дом. Темно. Слишком темно, но свет включать нельзя. Умереть, конечно, выход, но не сейчас. Девушка сразу прошла на кухню и стала рыться по ящикам, пока Аарон обходил дом в поисках необходимых вещей. Энн выгребала всё содержимое ящиков в мешок. Хорошо живут. Интересно, откуда Джаред узнал, что здесь никого не будет. Хотя это глупый вопрос. Джаред бы не послал нас сюда, если бы не знал наверняка, что здесь никого не будет.
Энн полностью опустошила шкафчики и холодильник. Девушка обладала качеством, которому позавидовали бы многие мятежники. Даже забрав из дома всё, она сделает так, что никто ничего не заметит, по крайней мере, какое-то время. И этого времени хватит, чтобы скрыться из города.
Когда рюкзак и мешок были полностью набиты едой, девушка шепотом скала:
Нам пора. До рассвета всего 4 часа. Надо торопиться. Из темноты вышла, огромна фигура Аарона с тяжелым мешком. Ну и как мы это всё донесем? И тут девушку осенило, почему Джаред указал именно этот дом. От него до пустыни всего пара километров, а там, если сократить путь, то доберемся в пещеры как раз к рассвету. Тут девушку охватил ступор. К рассвету? Но Джаред же говорил, что к рассвету мы будем только в пустыни. Может не сокращать путь? Девушка на несколько секунд задумалась, а потом поняла, что по-другому они не смогут дойти. Лучше сократить. Энн глянула на Аарона, который пытался что-то понять по выражению её лица. Девушка надела рюкзак и потащила за собой мешок, в это время Аарон поднял два мешка и рюкзак. Хорошо всё-таки, что мы вместе с Аароном, я бы сама точно не управилась.
Энн старалась идти быстро, когда они вышли из дома, то подул прохладный ветер. Ей почему-то казалась, что он остужает её жгучую боль. Но через пару метров, когда воцарилось полное молчание, и даже ни один лист на деревьях не шевельнулся, Энн поняла, что этот ветер не остудил, а наоборот раздул пожар этой боли. Девушке казалось, что она горит изнутри, да так, что уже никто не спасёт. Только он. Её любимый Кайл. Уже месяц прошел с того ужасного, но одновременно такого приятного момента, когда сердце девушки затрепетало и снова начало жизнь, только теперь по настоящему. Она пыталась сдержать в себе весь этот пыл любви, но не всегда получалось. Когда девушка оставалась одна, из её глаз начинали капать предательские слезы, которые текли тоненькими ручейками той самой жгучей пылающей боли. А самое страшное было то, что девушке не с кем было поделиться своим горем, так как её не поймут, её осудят. А она боялась общего осуждения. Но с другой стороны любовь нельзя осудить, ведь она не подвластна сознанию.
Энн попыталась отвлечься от своих «приятных» мыслей и подумать о другом. Интересно, а почему Джаред не хочет, чтобы Мел знала, куда он пошел? Да и ещё и Кайла просит, чтобы держал её. А если там что-то опасно? Там же Анни, Иен… Неужели Джаред знал, что-то ужасное и ничего не сказал? А я-то тоже хороша. Спросить, что ли не могла? Вот дура. Мне Мел голову оторвет за это. Так, стоп, я пообещала Джареду ничего не говорить Мел о том, куда он пошел. И я буду молчать.
Девушка устремила свой взгляд вперед и поняла, что небо начинает розоветь, а значит до рассвета ещё минут 40. А до пещер ещё полчаса. Девушка окончательно забыла про все свои мысли. Казалось в её голове и душе стало пусто. Просто ничего. Она наконец-то почувствовала легкость и странную радость. Ну вот, скоро будем дома. Хоть бы всё было хорошо, пожалуйста. На последней фразе девушка подняла голову к небу. Она надеялась, что её кто-то услышит.
Надеяться – это единственное, что оставалось делать в такой ситуации.